Конференциям TED уже 30 лет.

Всемирной паутине в этом месяце

исполняется 25.

По этому поводу у меня к вам вопрос.

Поговорим о пути, главным образом, 
о будущем.

Поговорим о состоянии.

Поговорим о том, каким
мы хотим видеть Интернет.

25 лет назад я работал в ЦЕРН.

В результате мне разрешили спустя год

заняться сторонним проектом.

Я написал код.

В этом смысле я, наверно,
первый пользователь.

Поначалу мы переживали,

что изобретение не будет 
пользоваться спросом,

потому что будет слишком сложным.

Много пришлось уговаривать,

много работать вместе,

и, мало по малу, у нас получилось.

Дело пошло. Отлично.

Через несколько лет, в 2000 г.,

5% населения Земли

уже пользовалось Интернетом.

В 2007 г., 7 лет спустя, — 17%.

В 2008 г. мы создали 
World Wide Web Foundation,

отчасти чтобы исследовать

и отслеживать эти данные.

И вот сейчас 2014 г.,

и уже 40% населения

пользуется Интернетом.

Цифра явно увеличивается.

Но у неё есть две грани.

Понятно, что для всех нас здесь

первое, что мы спросим, —
что ещё можно сделать,

чтобы остальные 60% жителей планеты

поскорее получили доступ?

Многое. Люди будут подключаться 
через мобильные устройства.

Но ещё я хочу, 
чтобы вы подумали о тех 40%,

ведь если вы сами здесь сидите,

не представляющие себе жизнь 
без Интернета,

вы уже ничего не помните,

вы всё ищите в Интернете,

и тогда вам кажется, что всё удалось,

и мы можем расслабиться.

Но вообще-то, да, что-то удалось.

Есть много полезных ресурсов,
Khan Academy,

та же Википедия,

очень много 
бесплатных электронных книг,

которые можно читать онлайн,

много всего замечательного 
для образования

и не только.

Покупки в Интернете, в некотором смысле,

полностью изменили систему торговли,

мы можем проводить операции,

в принципе недоступные раньше.

Изменения в торговой сфере произошли
практически повсеместно.

Правительства это коснулось не везде,

но и там произошли важные изменения:

много информации в открытом доступе,
электронное правительство.

Много того, что происходит в Интернете,

можно отследить.

Но есть и много того, 
что отследить труднее.

Здравоохранение. Поздно ночью 
кто-то может переживать,

какой именно вид рак может быть

у дорогого им человека,

или просто разговаривать в Сети

с дорогим человеком из другой страны.

Такие вещи не публичны.

Эта сфера стала более закрытой.

Но нельзя просто думать,

будто у нас с Интернетом договор,

что когда я им пользуюсь,

он просто выполняет функцию посредника.

Я могу поговорить с тобой в Интернете,

не беспокоясь обо всём, что,
как мы знаем, сейчас происходит,

не беспокоясь о том,

что это всё не только будет отслеживаться,

но и использоваться в корыстных целях.

И мы пришли к осознанию того,

что мы не можем просто

пользоваться Интернетом,
мы должны думать

о той инфраструктуре, 
которая лежит в его сердце.

Соответствует ли она нашим требованиям?

Мы наслаждаемся этой свободой речи.

Мы можем твитить, и да,
огромное количество людей

увидят наши твиты, кроме тех,

в чьей стране «Твиттер» заблокирован.

Или же то, как мы выражаем наши чувства —

это связано с нашим положением,

с положением страны,
в которой мы живём,

что может быть непонятно другим.

Поэтому нам надо защищать и отстаивать

уменьшение количества цензуры,

прозрачность Интернета там,

где всё ещё есть цензура.

Нас очень привлекает свобода Интернета.

Мы можем разговаривать. Любой
может поговорить с кем угодно.

И не важно, кто мы.

Мы регистрируемся

в крупных социальных сетях,

которые, по сути, 
являются закрытыми системами,

настолько закрытыми, 
что иногда намного проще

общаться внутри одной сети,

чем внутри другой.

Так мы на самом деле ограничиваем себя.

Существуют также пузыри фильтров, 
вы, возможно, читали о них книгу.

Этот феномен заключается в том,

что мы любим пользоваться механизмами,

помогающими нам найти то, 
что нам нравится.

Нам приятно, что перед нами появляется

именно то, что нам нам нравится,

а механизм автоматически сплавляет нам

именно такую информацию,

и в результате мы видим мир
через розовые очки,

называемые пузырём фильтров.

Такого рода вещи могут быть

угрозой нашему сообществу Интернета.

Какой Интернет хотите вы?

Я хочу Интернет, который
не разбит по частям,

как предлагают сделать
некоторые страны

в ответ на недавнюю слежку.

Я хочу такой Интернет,
который, например,

был бы основой демократии.

Я хочу Интернет, в котором я могу
пользоваться медицинскими услугами

конфиденциально и в котором

данные о состоянии здоровья,
клинические данные

были бы доступны учёным 
для проведения исследований.

Я хочу Интернет, к которому
остальные 60% жителей планеты

в кратчайшие сроки получат доступ.

Я хочу Интернет, который был бы
таким инструментом для инноваций,

что если случается что-то плохое,

если случается катастрофа, мы смогли бы

быстро отреагировать и
придумать что-то.

Вот чего я хочу, и это далеко не всё,

понятно, что список длинный.

У вас есть свой список.

Я хочу, чтобы в годовщину 25-летия

мы подумали о том,
какой Интернет мы хотим.

Вы можете зайти на webat25.org,

там есть ссылки.

Есть много сайтов,

где люди стали создавать
своего рода хартию вольностей,

билль о правах в Интернете.

Давайте и мы начнём?

Давайте скажем наконец,
что это моё законное право —

общаться с теми, с кем я хочу.

Что бы вы добавили в эту конституцию?

Давайте вместе писать хартию вольностью

для Интернета.

Давайте начнём в этом году.

Давайте использовать энергию
годовщины 25-летия

на совместное создание конституции

Интернета. (Аплодисменты)

Спасибо. Сделаете кое-что для меня?

Отстаивайте её за меня, хорошо? Спасибо.

(Аплодисменты)