[цирковая музыка] 29 сентября 1957 года. Воскресное представление в Московском цирке прерывается внезапно поднявшейся суетой. На трибунах разыскивают Михаила Демьяновича - директора сверхсекретного атомного комбината "Маяк". Он приехал в Москву в командировку, и в этот вечер отдыхает здесь с коллегами. Из цирка Демьяновича доставляют на закрытое совещание к министру среднего машиностроения Ефиму Славскому. В отсутствие директора на комбинате произошел взрыв. - Данные об этой катастрофе на 30 лет были скрыты под грифом "Совершенно секретно". За это время 23 населенных пункта ликвидируют, строения сравняют с землей. 10 с лишним тысяч человек переселят на новые места. Но тогда, в кабинете министра никто не знал, что взорвалось на комбинате, кто виноват и что взлетит на воздух в следующий раз. Тихий уральский городок Озёрск на берегу озера Иртяш, в ста километрах от Челябинска, построенный для работников атомного комбината "Маяк". В воскресенье на производстве работают лишь дежурные смены, и ничто не предвещает беды. - 29 сентября 57-го года был прекрасный день - бабье лето. Все руководство города и комбината собралось вот здесь, на стадионе "Химик" - сражались две местные футбольные команды: "Красная звезда" и "Динамо". Когда матч был в самом разгаре, в городе многие услышали сильный хлопок. [шум взрыва] Но дело в том, что здесь шла грандиозная стройка - часто взрывали горную породу, и поэтому большинство зрителей, разгоряченных, даже не обратили внимание на этот звук. Но руководители комбината моментально покинули стадион. В первые минуты звучат самые разные версии причин взрыва. Охрана объекта бросается в оружейные комнаты. У чекистов сомнений нет - на ядерном комбинате - диверсия, а, значит, началась война. - Я вам больше скажу. У меня отец, когда в 57-м году произошел взрыв, он работал рядом совсем, находился на комбинате во время взрыва. Мы, говорит, все решили, что американцы сбросили на нас атомную бомбу. Вот, все с жизнью попрощались уже сразу же, пообнимались - всё, ребята, конец нам! Эта же версия первой приходит в голову и Демьяновичу. Но вскоре становится понятно - американцы к произошедшему отношения не имеют. Основная гипотеза - взрыв оружейного плутония - начинки для атомной бомбы. Именно эту продукцию производит Уральский атомный комбинат. Ситуация критическая - в ста километрах - милионный Челябинск, да и в самом Озерске проживает несколько десятков тысяч человек. - Современный Озерск - это закрытый город, в прямом смысле слова. Попасть в него можно только через КПП по специальному приглашению. Раньше работникам комбината запрещалось выезжать из Озерска, даже отпусков не давали. Да и сегодня, фотографировать, снимать на камеру на улицах Озерска без специального разрешения невозможно - секретность! - До 1990 года его не было ни на одной карте. Озерск, или Челябинск 40, Сороковка, как он назывался тогда, стал первым закрытым атомоградом, появившимся в нашей стране. Следом за ним, в обстановке строжайшей секретности, будут построены Свердловск 44, Арзамас 16, Красноярск 26 - всего 10 закрытых городов. В этих цитаделях Минсредмаша будет создана советская атомная бомба. - Не мы были первыми. Ведь шестое и девятое августа сорок пятого года - это дни, когда не стало японских городов Хиросимы и Нагасаки, и когда наши, тогда еще союзники по войне, и ясно было, что будущие соперники, применили оружие массового уничтожения. - В считанные минуты оба японских города превращаются в руины. Число жертв всего двух бомб достигает трехсот тысяч. В 250-и метрах от эпицентра взрыва тела людей испаряются и превращаются в тени. Мир поражен чудовищной мощью нового оружия. - Отвечать или не отвечать? Мне кажется, что здесь ответ однозначен: да, нужно было разрушить монополию Соединенных Штатов на владение атомным оружием. - Через две недели после бомбардировки Хиросимы в Советском Союзе создается атомный комитет во главе с наркомом Внутренних дел Лаврентием Берией. Сталин ставит перед комитетом практически невыполнимую задачу: сделать собственную атомную бомбу за два года. - Теория большого скачка была. Большой скачок: из лаборатории - сразу бомбу! Но, ведь, все, кто занимается наукой экспериментальной понимают, что, извините, но лабораторный результат - это одно, а серийное или промышленное производство - это абсолютно другое! - Физики с мировым именем - Абрамьёв и Петр Капица, считают сроки нереальными и, фактически, отказываются возглавить работу. И тогда выбор руководства страны падает на 43-летнего Игоря Курчатова. Борода - такое прозвище дали Курчатову коллеги, - настоящий лидер. У него колоссальные амбиции, воля, организаторские способности, и главное - он не боится жестких непопулярных решений. Знаменитая Курчатовская ратонда. Самый секретный человек того времени в Советском Союзе, руководитель атомного проекта - Игорь Васильевич Курчатов любил бывать здесь - на берегу озера Иртяш, а дом Курчатова находился вот здесь, неподалеку. Американцы считали: СССР для реализации атомного проекта необходимо не менее 20-ти лет, но Курчатов, подгоняемый железной рукой Лаврентия Берия, думал иначе. В итоге, от строительства котлована до пуска первого реактора прошло всего лишь 18 месяцев. - Комбинат "Маяк" или, как его называли в 45-м году - завод № 817 - сложнейшее технологическое звено в цепи создания атомной бомбы. Здесь предстояло сделать ее смертоносную начинку - плутониевый заряд. Добытые советской разведкой американские атомные секреты обретали форму в глуши Уральских лесов. - От города до "Маяка" - примерно 10 километров. Были железнодорожные пути, но вот сегодня попасть в Промзону можно только автотранспортом. Вот здесь еще можно снимать, а через пару сотен метров будет КПП, там это делать нельзя. - Первая советская бомба повторяла устройство сброшенного на город Нагасаки американского "Толстяка". Также, как при создании "Толстяка", урановые блоки в реакторе бомбили пучками быстрых нейтронов, а для замедления нейтронов использовали графит. Необходимые для создания одной бомбы 6 кг плутония получали крайне медленно, буквально по крупицам, из рассчета: несколько тонн урана на один грамм плутония. Фактически, за два года необходимо было создать целую новую отрасль экономики, экспериментальную по сути, но обязательно успешную. - Единение было, конечно, удивительное. Людей объединила вот эта задача, эта цель, и поэтому ни у кого не было сомнений: делать или не делать, надо или не надо? Только - надо! - Глубокой ночью директор комбината Демьянович прилетает в Челябинск. В машине, по дороге в Озерск, он, наконец, узнает, что именно взлетело на воздух на "Маяке". Услышанное поражает: взрыв произошел в хранилище радиоактивных отходов, что, теоритически, считалось абсолютно невозможным. - Бетонная крышка, закрывающая ядерные отходы - 160 тонн! - отлетела на 7 метров. Уже 10 часов представители органов Госбезопасности допрашивали дежурную смену. Именно эти 5 человек первыми заметили желтый дым, который валил из хранилища и бросились проверять. - Буквально 3 минуты их отделило от взрыва - они успели зайти в помещение, когда раздался взрыв, и они, слава Богу, не пострадали и все остались живы. Один из работников смены успел встать и уйти со своего места, и через это место пролетел сейф, который сбросило из окна взрывной волной. - Над комбинатом стоит столб черной радиоактивной пыли. Скорость ветра в этот вечер достигает 10 метров в секунду. Челябинска отравленное облако должно было достичь через 3 часа. - На картине в местном музее вся география Озерска представлена, как на ладони. Вот - ратонда Курчатова, это - стадион "Химик", а первый в Евразии атомный реактор решено было построить на южном берегу озера Кызылташ. Город атомщиков - вот здесь, в окружении ожерелья озер. Место выбрано не случайно. Геофизики и метеорологи раз за разом пролетали на самолете над районом застройки и нашли, что ветер от комбината в сторону города дует крайне редко - пять дней в году. И в 57-м, в атомную осень, это спасло город. - Место для комбината выбирают несколько месяцев. Тогда же происходит первый конфликт между учеными и чекистами. Физики предлагают строить в районе крупных озер Иртяш и Кызылташ. Авраамий Завенягин, заместитель Берия в атомном комитете, возражает. Озера - прекрасный ориентир для самолетов-шпионов! Курчатов настоит на своем, даже напишет письмо Лаврентию Павловичу, где убедительно докажет: без непрерывного водного охлаждения реактор просто не сможет работать, и тогда об испытании советской атомной бомбы в намеченные сроки можно будет забыть. - Берия, по всей вероятности, был не глупый человек, он понимал, что эта штука должна взорваться, иначе его голова полетит первой, поэтому, всё, что нужно было, все, кто нужно было Курчатову, всё было, всё работало, не смотря на биографию, национальности, партийность и так далее. - В декабре 1945 года начинается строительство "Маяка". Об автомобилях и экскаваторах на стройке даже не мечтают. Основной вид транспорта - лошадь, инструмент - лопата. С помощью таких допотопных средств в скалистом грунте выдалбливается 53-х метровый котлован реактора. Главная рабочая сила - солдаты и заключенные Гулага. На этих уникальных кадрах недавно рассекреченного фильма Лаврентий Берия инспектирует только что построенный "Маяк". Ветераны и историки высоко оценивают его роль в создании советского Атомпрома. - Это был человек чрезвычайного ума, хлесткого такого языка, большой прагматик, который ненавидел партийный аппарат, Ненавидел. Он считал, что это болтуны, которых надо гнать в шею. И поэтому... одно из немногих условий... Берии было - это не пускать партаппарат. В атомной промышленности его не было. Пока был жив Берия, партаппарата, как такового, не существовало. - Любой человек, нужный атомному проекту, немедленно мобилизуется. Возражения не принимаются. В 1949 году молодой врач-невролог Ангелина Гуськова будет, по ее словам, приговорена к работе на комбинате. Вместо аспирантуры ее ждут работа без выходных и жизнь, практически, в бараке. - Жилищные условия были очень тяжелые. Нас жило 7 человек в комнате, где было 4 койки. Нам надо было согласовывать нашу работу таким образом, чтобы на ночь нас было не больше четырех. - Все контакты - под контролем, и потому письма Гуськовой домой - лишь рассказы о красотах окружающей природы. Покидать город запрещено. Родная мать считает дочь арестованной и мучительно пишет письма с просьбой о ее освобождении. Только через 2 года Ангелина Гуськова сможет ненадолго увидеть своих. Как врач, она будет сопровождать в поездке по объектам самого Курчатова и Ванникова - главу первого атомного управления Совета министров. - Эти пациенты высокие разрешили мне на несколько часов повидаться с моими домашними, родными, когда они проезжали из одной базы в другую. И подошли на вокзал мои родные, и к ним вышли и Курчатов, и Ванников и поговорили с ними очень доверительно. - Особая атмосфера подвижничества окружает всё, поисходившее на "Маяке" в первые годы. Здесь зарождаются традиции, которые будут свято соблюдаться в Советском Атомпроме все последующие десятилетия. Так, по всему Советскому Союзу пульты управления реакторами отныне будут находиться в помещениях под номером 15, как на "Маяке". - Вот в этой комнате, вот за этим пультом управления, когда реактор был... закончено строительство и был подписан акт о том, что он готов к эксплуатации... Вот за этим рабочим местом сел Игорь Васильевич Курчатов - научный руководитель всего проекта. - 19 июня 1948 года. Первый пуск реактора. На кону - безопасность страны и, в буквальном смысле слова, головы лучших представителей Советской науки. Курчатов выводит реактор на расчетную мощность. Страна получит плутоний. Первый реактор с кодовым именем "А" сотрудники любовно переименуют в "Аннушку". - Мы находимся в самом сердце "Аннушки". Это центральный зал атомного реактора. Все элементы конструкции названы по документам буквенно: "А", "Л", "Е", но работники нарекли их именами собственными. Например, то, что под крышкой реактора, - это "Е" - "Елена". Вот эти баки водяной защиты, которые расположены по периметру, - "Л" - "Леонид". Ну, во-первых, так проще запоминать, а во-вторых, - отношение к этому реактору. Это уже потом из него извлекали продукцию, которой предстояло стать оружейным плутонием. - Однако, из-за спешки - большого скачка в атомный век, в первый же день работы "Аннушка" выйдет из строя. В технологических каналах, из-за нарушений в системе охлаждения, урановые блоки и графитовые стержни постоянно сплавляются, превращаются в, так называемые, "козлы", что грозит взрывом. Временно решить проблему поможет нехитрое устройство: названное "козлодером". Придумает его обычный рабочий - Юрий Поздняков, за одну смену. - Это козлодер. Вот так вот блок захватывает, начинает поднимать в узкое место, к концу смены все блоки извлекли. Начальство приехало: а что до вас-то делали две смены? А у них не было Юрия Семеновича Позднякова. Вот такие уникумы работали здесь. - Позже, для ликвидаций подобных аварий, будет разработан целый набор инструментов, который также получит свое шутливое прозвище. - Русский мужчина говорит: "Да мы всё извлекаем штопором." Вот - целый набор штопоров под все размеры, под все случаи, которые могут быть. Набор штопоров заворачивается, до трех тон усилий выдерживает этот штопор. - К январю 1949 года будет наработан необходимый объем плутония, достаточный для создания первой бомбы. И тогда реактор ставят на капитальный ремонт. Для начала, необходимо извлечь радиоактивные урановые блоки. Уран - в дефиците, и Берия приказывает доставать их вручную, чтобы не повредить оболочку. 100 дней все сотрудники комбината осторожно извлекают один за другим урановые блоки. Весь персонал облучится. Руководитель атомного проекта получит разовую дозу - 250 рентген. - В годы атомного рывка работники комбината приходили на производство в своей собственной одежде. Потом уходили домой и разносили радиацию по всему городу. Но потом создали вот такие санитарные пропускники. То есть человек в условно чистом секторе снимает всю свою домашнюю одежду и обнаженный переходит в вот это место, надевает уже вот такую белую одежду, предназначенную для производства. И обязательно вот такая штука - дозиметр. Но это - современный вариант, а раньше была фотокассета. Пленка засвечивается все больше и больше, и больше - это означает уровень роста личной радиации. У руководителей комбината была... такая традиция: они не брали с собой вот эти вот фотокассеты - если радиация накопится, то их могут отлучить от любимой работы - и это же, кстати, делал Игорь Васильевич Курчатов - самый настоящий научный героизм. Радио: "До взрыва осталось 3 секунды... 2 секунды... 1 секунда... Взрыв!" - Ядерная монполия США будет разрушена, Мы станем второй сверхдержавой планеты. Лишь много позже станет известна страшная человеческая цена, заплаченная на "Маяке" за прорыв в атомный век. В первые годы радиация подстерегала работников комбината на каждом шагу. - Когда люди проводили траншею, вне, так сказать, самой территории радиохимического завода, но через почву, загрязненную радиоактивными веществами. Как мы говорили, это был маленький Чернобыль. - Целая бригада получит диагноз: "Острая лучевая болезнь". Один человек скончается. Вот только использовать в медкартах это словосочетание - "лучевая болезнь" - врачам-радиологам категорически запрещено. - Даже в кабинете директора "Маяка" было запрещено употреблять слова: радиация, а уж, тем более, плутоний, уран. Вместо "радиация" говорили "окуривание", скажем так: "В результате окуривания пять человек увезли на скорой. [смех] Двое скончалось через неделю". Диагноз ставили не лучевая болезнь, а вегето-сосудистая дистония второй степени. - Ну, что там? - Синцов - очень плохо. - Сколько? - Рентген около 800. [свист] - А Гусев? - Гусев много легче. - А сколько? - Я думаю, около 200. - В фильме "Девять дней одного года" медики ведут борьбу с ведущими физиками некоего города, которого нет на карте. Доктора запрещают им работу, связанную с облучением. Физики сопротивляются и рвутся к любимым нейтронам и атомам. Реальность куда прозаичнее и страшнее. - Мы стали настаивать сначала на кратковременных - 3-6 месяцев, а потом и на полных отключениях этих людей от контакта с радиацией. Вот это было самое трудное. Начинало работать на комбинате в те годы 12 тысяч. У трех тысяч людей, примерно, мы находили эти отклонения и требовали вот этих мероприятий. - 3 тысячи больных лучевой болезнью. Медики спасают, кого можно спасти, спорят с начальниками производства, заставляют снимать пораженных людей с работы. Так, постепенно, из страшной практики формируется представление о допустимых дозах облучения. Пугающие открытия радиологов "Маяка" с трудом получают признание. - Мы писали: "выводите, прекратите воздействие, освободите от работы", а приезжавшие из Москвы крупные ученые с большим опытом работы, скажем, у нас его не было, в области лучевой терапии, они пишут: "фантазии мальчиков и девочек". - Но "мальчикам и девочкам" приходится решать недетские проблемы. Поток пациентов, пораженных радиацией, не иссякает. Неосторожность, которая в любом другом производстве привела бы, в крайнем случае, к ранению, здесь влечет за собой смерть. Наиболее опасным производством оказывается радиохимический завод, где наработанный в реакторе плутоний очищали при помощи кислот. - Раствор спутыванием, грубо говоря. Не соблюли геометрию, стали переливать из одного сосуда в другой, и выбросило, там, 100 тысяч рентген. Называется "смерть под лучом", да, когда через двое суток превращается в головешку просто. - В начале 50-х директором радиохимического завода назначат Михаила Демьяновича. Только тогда начнется системная работа по улучшению условий труда. Разработают систему профилактики лучевой болезни. Из трех тысяч облученных, 90% удается спасти и вернуть на производство. Официально, от лучевой болезни на "Маяке" гибнет всего 20 человек. Однако, были и отсроченные последствия облучения. 28% сотрудников, работавших на комбинате в первое пятилетие, умирает в последствие от рака. - Все равно - один это человек, 20 их или сколько, это неизбывное горе для нас. Значит, что-то мы не доделали, в чем-то не успели, что-то не смогли. - Глубокой ночью директор комбината Демьянович прибудет на "Маяк". Постепенно начнет проясняться картина происшедшего. На воздух взлетело 100 тонн высокоактивных отходов. По непонятной пока причине взорвалась одна из двадцати емкостей с отходами, так называемая, "банка под номером 14". Однако, при взрыве всего одной банки в атмосферу выбросило 20 млн Кюри гамма-излучающих радионуклидов - столько же, сколько при бомбардировке Хиросимы. - Все усилия были брошены на наработку и получение плутония. То есть, сделать заряд, вот этот легендарный шарик, диаметром 8 см, покрытый никелевой пленкой. А вот на отходы,.. как сейчас сказали бы: отходы финансировались по остаточному принципу. Не хватало времени, и сил, и желания, может быть даже, заниматься проблемой отходов. - С самого начала утилизация радиоактивных отходов - слабое место атомной отрасли. На комбинате в американском городе Хэнфорде, который стал прообразом "Маяка", сотни тонн жидких высокоактивных отходов просто сливают в реку. Бурная Колумбия несет их в океан. Наш "Маяк" за первые 5 лет спускает в местную речку Течу 76 млн кубометров отходов. Вот только Теча - речка тихая и маловодная, и большая часть радионуклидов не вымывается. - Такие сбросы были заложены в проект радиохимического завода. Других технологий просто не существовало в тот момент времени, и проектировщики при проектировании системы обращения с образующимися отходами использовали те подходы, которые были на тот момент времени известны и использовались для общехимических производств. - Старинное село Метлино несколько веков стоит на берегах реки Течи. Все меняется после строительства плутониевого комбината. Река, которая многие годы кормит и поит, становится смертельно опасной. Ветеринар Николай Буров поселяется в Метлино в начале 50-х годов. - Когда я приехал, о радиации я, вообще, не имел никакого представления. Вообще, никакого представления. Мы совершенно были в этом деле безграмотные люди, совершенно. В плоть до того, что, хотя, значит, нам все время объясняли, что не надо собирать ягоды, там, грибы и прочее, но мы постоянно это все равно собирали - и ягоды, и грибы, и всё. - Более, чем 60%-м жителей был поставлен диагноз: хроническая лучевая болезнь. Лишь в начале 50-х власть признает очевидное - население деревень в устье Течи начнут переселять в чистые районы. Так с карты исчезнет старинное село Метлино. Однако, проблема отходов остается. Тогда их начнут сбрасывать в соседнее озеро Карачай с замкнутым водным циклом и в другие Уральские водоемы. - Одно озеро за другим стали заполнять жидкими радиоактивными отходами. И когда уже встал вопрос о том, что нужно заполнять радиоактивными отходами озера в непосредственной близости от Челябинска... Есть на этот счет отчет, протокол, совещание в Москве, где Курчатов встал и сказал: "Ребята, вы что делаете? Вы что, хотите-то нам весь Урал, все озера, так сказать, радиацией закрыть? Хватит! Больше никаких сливов!" - Вот так сегодня выглядит сверхсовременный комплекс, где хранятся радиоактивные отходы. В нем используют самые новейшие технологии. А тогда, в середине 50-х, по предложению ученых, жидкие отходы стали заливать в огромные стальные емкости - банки, и размещать на хранение в скалистом каньоне на глубине восьми метров. Тогда всем казалось, что проблема безопасного хранения отходов решена на многие годы. Но ученые-атомщики ошибались. - У меня есть твердая уверенность, что авария 57-го года произошла исключительно из-за недостаточного понимания тех процессов, которые происходили. Просто недостаточно было, действительно, информации, и, соответственно, принятие решений на каком-то... в определенные моменты не было адекватным тем, действительно, проблемным моментам, которые возникали. - Аварию накануне 40-летия Октябрьской революции первый секретарь партии Никита Хрущев назовет "подставой". Лишь три месяца назад на июньском пленуме ЦК разгромлена внутрипартийная позиция - сталинская гвардия: Молотов, Поленков и Каганович. Хрущев в отпуске. Внезапный звонок оставшегося на хозяйстве Анастаса Микояна приведет Первого секретаря в ярость. - Взрыв на плутониевом комбинате? Объяснения не принимаются! В грубейшей форме Хрущев приказывает министру Славскому немедленно вылететь на "Маяк". Вместе с министром в составе госкомиссии на комбинат отправится специалист Минсредмаша Александр Балашов. - Комиссия была через 3-4 дня после аварии, потому что два... первых два дня, пока еще, вот, было облако, просто на всех падали, вот, частицы, остатки. А потом облако отнесло на северо-восток. Поэтому, вот он и сказал, что это, говорит, еще хорошо отделались. - БОльшая часть радиоактивных частиц - 18 млн Кюри - выпадает на территории "Маяка". Комиссии, ставшая штабом по ликвидации аварии, приходится отложить расследование причин. В результате взрыва разрушена система охлаждения всего хранилища - на воздух могут взлететь оставшиеся емкости. Решено просверлить отверстия в бетонной стене хранилища и подвести воду. - Вот сейчас мы находимся, фактически, на месте аварии. 29 сентября 57-го года здесь взорвалась емкость, или, так называемая, банка №14. [взрыв] На следующий день уровень гамма-излучения по краям воронки составил 1000 рентген в час - смертельное для человека. Теперь уже уровень радиации снижен в десятки тысяч раз - практически, здесь - зеленая полянка. - Работать в эпицентре взрыва, где естественный фон превышен в 200 тысяч раз, без последствий для здоровья можно не более 2-3 минут Своего персонала уже не хватает. Тогда бурению в срочном порядке обучают 400 солдат. Руководителя работ просят о передышке. Ответ директора Демьяновича категоричен: ни в коем случае. По этим мероприятиям два раза в день докладывают лично товарищу Хрущеву. Атомной осенью 1957 нового взрыва не будет. В этом заслуга десятков тысяч ликвидаторов - солдат, курсантов военных училищ, а также, работников комбината. - Мы, вот, ну, по сути дела, мальчишки и девчонки, которые только-только поступили работать, работали здесь в городе. Мы обследовали каждый уголок города: каждый подвал, каждый чердак, каждую квартиру. - Ликвидаторы на обуви и одежде разносят радиацию по всему Озерску. Тревожные доклады дозиметристов заставляют принять меры. На выездах с комбината будут организованны санпропускники, где ликвидаторы будут оставлять загрязненные вещи и смывать радиацию. Большинство ликвидаторов не думает о наградах или льготах, как и о возможном ущербе здоровью. Официально, лучевых больных среди ликвидаторов нет, но для многих контакт с радиацией окончится непонятными внезапными болезнями. Только через несколько месяцев командированные специалисты смогли вернуться домой. - Поздно ночью открывается дверь, заходит человек совершенно другой. Не только, что он, там, похудел, бледный, серый, - он подавлен как-то и физически, и морально был. Но он, все таки, жаловался на плохое самочувствие, первые дни ходил на работу, а, буквально, через, там, 4-5 дней нам звонят, что его увезли в больницу. Ну, мы всполошились, с мамой поехали, но он был недоступен, он был в реанимации. - Балашовым сказали, что у отца - инсульт, однако лечение назначено такое же, как при лучевой болезни. Балашов вылечился, хотя и останется инвалидом. За ликвидацию аварии на "Маяке" секретным указом его наградят орденом Трудового Красного Знамени, о чем будет знать только узкая группа посвященных. Пострадают не только сотрудники атомной отрасли - тысячам людей придется навсегда оставить родной дом. - Мы находимся в 12 км от города Озерска и в 1,5 км от эпицентра взрыва. Здесь стояла башкирская деревня, недалеко, под названием Бердениш, так ее эвакуировали лишь на десятые сутки после аварии. Ликвидаторы вывезли 550 человек без личного имущества - оно уничтожалось, но его оценили в 104 тысячи 798 рублей и 5 копеек. Предусматривалась компенсация, а саму деревню сравняли с землей. - За несколько лет до взрыва на "Маяке" был снят ведомственный учебный фильм о том, как следует действовать в случае радиационной опасности. Действие происходит в воображаемом городе Белоозерске, имя которого, по иронии судьбы, почти совпало с названием реального поселения атомщиков, где вскоре случилась трагедия. Жители придуманного города слаженно покидают зараженные территории, действуя строго по инструкции. В жизни все происходило куда страшнее. Повышенный в сотни раз радиационный фон Бердениша был обнаружен дозиметристами "Маяка" в ходе обследования ближайших к комбинату деревень. Принимается решение: скот не перегонять на новое место, а забить. Приехал... взвод, ну, там, отделение автоматчиков-ребят на машине. "Ну, давайте, будем расстреливать!" Во, во, посмотрел бы так. Как корову расстрелять, вы бы видели? Можно корову расстрелять? [автоматная очередь] - Когда он из автомата ее, значит, тррр, она стоит, не падает, но, вон, блин, шатается. Второй раз - тррр - она не падает, елки. А народ-то тут, кругом же народ! Елки! Короче говоря, как взвыли: "Не дадим, значит, стрелять, сами будем!" "Ну, сами - сами!" И каждый хозяин, значит, с ножом... И, тут, ножом режет - всё. - Всего, в течение года после аварии на "Маяке", будет отселено и стерто с лица земли 23 окрестных деревни. Насиженные места покинет 10.270 человек. - Любое переселение, уничтожение твоего имущества, лишение тебя своих корней, особенно... деревенские жители, ведь, очень остро воспринимают это - они врастают в землю, как бы. Поэтому это тяжелые трагические случаи. Ни в коем случае нельзя умалять, вот, трагизм этой ситуации. - В сентябре 57-го года юго-западный ветер разнесет радиоактивные вещества по трем областям южного Урала, чудом не задев крупные города: Челябинск, Свердловск. 2 млн Кюри выпадает на территорию, где проживает 270 тысяч человек. Именно так возник знаменитый Восточно-Уральский радиоактивный след. - О том, что эта авария настолько большая, то есть занята такая большая территория, узнали случайно, потому что геологи где-то в районе города Каменск-Уральского геологическими своими приборами увидели радиоактивную аномалию. - Найденное геологами в ста километрах от Озерска пятно радиации вызвало шок. Игоря Дибобесова, тогда 27-летнего радиолога, фактически, сняли с самолета, на котором он возвращался в Москву из служебной командировки, и срочно отправили на Урал. Так начинается работа по определению границ ВУРСа. Как вскоре выяснится, в результате аварии была загрязнена огромная территория - 23 тысячи квадратных километров. - Вот сейчас мы едем в самый центр ВУРС - Восточно-Уральского радиоактивного следа. В 60-е годы специальным указом здесь был устроен заповедник. Его еще называют "Радиоактивным". Военные и гражданские специалисты изучали здесь воздействие радиации на природу. И сейчас, собирать грибы, охотиться и ловить рыбу здесь категорически запрещено. Грибы и ягоды в этой зоне опасно не то, что есть, а даже трогать руками. Они накапливают стронций 90 - основной источник бета-излучения и причину лучевой болезни. 30 лет - период полураспада радиоактивного нуклида. Здесь, в эпицентре ВУРСа и спустя полвека после аварии, зашкаливает счетчики. - Вот мы стоим на территории, где плотность загрязнения по стронцию 90 - порядка 500 Кюри на километр квадратный. - Радиоактивный заповедник, образованный на месте отселенных деревень, до сих пор - единственный в мире. Здесь проводят уникальные исследования. Например, изучают растения - водные гиацинты, которые способны снизить уровень радиации в водоемах. Однако, главная цель ученых - понять, как радиация влияет на живую природу. - Нужно однозначно сказать, что никаких мутантов не было и нет здесь. Из природных сообществ, ну, наиболее пострадали, пожалуй, хвойные деревья - сосна, в частности, поскольку у нее высокая радиационная чувствительность, но даже вот эти растения со временем частично восстановились. Сейчас, фактически, природа вот в этой головной части Восточно-Уральского радиоактивного следа полностью восстановилась. - С конца 50-х годов на всей территории ВУРСа начинаются работы по возвращению к жизни загрязненных территорий. В местах, где найдены пятна радиации, был снят грунт. Радиоэкологи разработали детальные рекомендации, как жить в зоне. Истинность своих выводов они утверждали на собственном примере. Целое лето семья Игоря Дибобеса провела на границе ВУРС. - Всё, я считал, что если я считаю, что там можно жить, там могут жить моя семья и могут провести лето без всякого ограничения - пользоваться этим молоком, пользоваться картошкой, которая у меня на огороде, там... Настоящий хозяйский дом, где мы жили. И моя маленькая дочка кормила уточек, там, и так далее, и так далее. - Парадокс, но ликвидация последствий аварии 57-го года открыла перспективы новой науки - радиоэкологии. Жаль только, что опыт, наработанный на Урале, впоследствии, практически, не будет восстребован. - Почему уроки 57-го года не были максимально эффективно использованы при Чернобыльской аварии - это большой вопрос. И это вина системы, которая существовала в то время, и которая была слишком закрытая - настолько, что она вредила уже самой себе. - Это кажется невероятным совпадением, но осенью 1957 года крупнейшие радиоактивные аварии происходят в трех атомных державах. В Великобритании, в Уиндскейле, в результате поломки реактора сгорело 11 тонн урана. В Лондоне уровень радиации повысился в 20 раз. 11 сентября в США на плутониевом заводе в Рокки Флэтс произошел пожар. Сведения о последствиях той аварии до сих пор засекречены. - Доклад комиссии Славского о причинах аварии 57-го года тоже был скрыт под грифом "Совершенно секретно". "Установлено, что причиной взрыва стало нарушение режима охлаждения хранилищ. Это привело к усушке раствора радиоактивных веществ и нитратов." - Взрыв, как докажут эксперты, был не атомным, а тепловым. Цепная реакция не началась. В противном случае, последствия были бы в сотни раз тяжелее. Главным виновником объявят директора "Маяка" Михаила Демьяновича, который на комбинате в момент аварии отсутствовал. Его снимут с работы и переведут на новое место с понижением в должности. Всё. Больше виноватых нет. Значит, авария - результат случайного человеческого фактора? - Я в случайности не верю. Особенно в такие. Это системно, то есть это авария в ряду других аварий. Понимаете, если бы она была единственной или, там, было две-три, но были десятки. Это акцидент произошел. Акцидент произошел случайно, могло рвануть в другом месте. - 57-й год в нашей истории - особенно богатый успехами. В августе пройдет испытание межконтинетальной ракеты. Америка станет уязвимой для советского оружия. 4 октября - первый искусственный спутник выйдет на орбиту Земли. Начнется космическая эра. А в декабре сойдет на воду первый в мире атомный ледокол "Ленин". Но, в том же 57-м, произойдет еще одно событие, о котором не расскажет газета "Правда" - взрыв на комбинате "Маяк". - Вот этот скромный памятный камень - единственное, что напоминает на "Маяке" о событиях далекого 57-го года. Сколько лет страна не знала ни об Озерске, ни о произошедшей здесь аварии! Только слухи и домыслы. В 70-х диссидент и физик Жорес Медведев рассказал о взрыве на Урале иностранным журналистам. Информацию о трагедии нам донесли вражеские голоса. И только в 89-м году, в самый разгар Перестройки, СССР признал очевидный факт, спустя 32 года после атомной осени 57-го. - Сегодня, спустя полвека после той аварии, решаются многие проблемы, которые остались в наследство от эпохи большого атомного скачка. Засыпано озеро Карачай, куда долгие годы комбинат сбрасывал высокоактивные отходы. Разработаны принципиально новые способы их хранения. - Более 600 млн Кюри находится в настоящее время вот в этом хранилище, которое находится за моей спиной, в виде остеклованных блоков. - Кроме России, технологией остекловывания отходов владеют всего две страны: Франция и Канада. Жидкие отходы в специальных электрических печах заваривают в некий аналог стекла. Затем помещают в стальные пеналы и опускают в шахты-хранилища. - Система контроля за этими отходами жесточайшая. Опыт, который приобрело предприятие, позволяет гарантировать безопасное хранение этих отходов. Поэтому повторения аварии 57-го года в настоящее время невозможно. - В этих хранилищах отходы будут находиться полторы сотни лет - до полного распада. Сегодня ученые куда лучше понимают физику протекающих процессов, а современные технологии делают их намного более безопасными. Кажется, что урок 57-го года выучен. - В нашей истории сплетены великие достижения и огромные жертвы. Грандиозными усилиями, не за 2 года - за 4, но плутониевая бомба была создана. Авария 57-го года - лишь эпизод этой ненаписанной засекреченной истории. Но мы должны помнить всё: и великое, и трагичное, чтобы исключить всякую возможность повторения атомной беды.